| Главная » Статьи » Статьи |
Литературная газета, 25/10/2006
| В Екатеринбурге прошел XVII Открытый фестиваль документального кино До фестиваля в Екатеринбурге я считала, что массовый интерес к документальному кино - это из другой жизни. То ли европейской, где есть телеканалы типа "Арте", то ли американской, где тот же Майкл Мур, сняв острый политический фильм, становится героем, получающим "Оскар"... Но в Екатеринбурге, где семнадцатый год проводится самый крупный в стране фестиваль документального кино "Россия", выяснилось, что разговоры о том, что зритель ленив и нелюбопытен и ему подавай только новости в гламурном соусе да реалити-шоу как суррогат подлинной жизни, мягко говоря, чушь. В городском Доме кино, где показывали фестивальную программу, даже войти в зал иногда было невозможно, не то что сесть на ступеньки. Причем активными зрителями были не только пенсионеры, но и студенты, готовые сидеть допоздна на обсуждениях фильмов или на ретроспективе Герца Франка... Разумеется, это прежде всего заслуга фестиваля, который доказал, что успех возможен не только при игре на понижение уровня аудитории (в чем нас без конца убеждает ТВ), но и при ориентации на человека думающего - современного, остроумного, неглупого. Зрителя, который живо откликается на новую неожиданную тенденцию - моду на документальное кино. Эта тенденция может показаться на первый взгляд результатом долгого пути документалистов навстречу телеэкрану. Понятно, что телевидение сегодня - самый крупный и платежеспособный прокатчик, охватывающий максимальную аудиторию. Работа в расчете на телевизионный показ - что может быть естественнее? Тем более если к документальному кино обращаются такие известные режиссеры, как Андрей Смирнов и Андрей Кончаловский. Смирнов привез для информационного показа сериал "Свобода по-русски", в котором на протяжении 10 серий прослеживаются истоки и непростой путь народовластия на Руси. От времен Новгородской республики до появления Государственной Думы в Таврическом дворце; от знаменитой фразы революционного матроса Железнякова "Караул устал", сказанной председателю Учредительного собрания поздней осенью 1'17-го, и до съезда народных депутатов в '0-е; от октябрьских событий 1''3 года и до дебатов нынешних парламентариев. В роли ведущего выступает рок-музыкант Юрий Шевчук, самим фактом своего присутствия в кадре наметив еще одну линию отечественного свободолюбия, жившую в вольном слове - частушечном, скоморошьем, литературном, песенном... Справедливости ради надо заметить, что линия эта лишь заявлена. Авторов сериала интересовали прежде всего метаморфозы государственного устройства, предусматривающего или нет участие народа во власти. Андрея Кончаловского, чей фильм "Бремя власти. Гейдар Алиев" был представлен в конкурсе, занимала более близкая история, связанная с трагедией распада СССР. Кончаловский напрямую связывает ее с отсутствием политического лидера, который сумел бы взять на себя ответственность за политические решения. Фильм, безупречно выстроенный с точки зрения драматургии, рисует классический образ идеального политика, владеющего в равной степени искусством интриги и искусством управления страной, человека с железным характером, умом и личным мужеством. Надо ли говорить, что политик без страха и упрека оказывается спасителем своего народа? Народ в '0-е годы, как показано в фильме, оказывается не столько вершителем судеб страны, сколько страдающей жертвой, разменной монетой в чужой игре. Можно спорить о политической концепции фильма, высказанной Кончаловским с темпераментом публициста, но сделан он впечатляюще. Понятно, что экскурсы в нашу историю, предпринятые и Смирновым, и Кончаловским, носят не только чисто просветительский, но и актуальный характер. В выстроившейся цепочке "народ - вождь" не хватает третьего звена - "церковь". Трагическая история православной церкви в советское время подробно прослеживается в фильме Валерия Залотухи "Ангел русской церкви против отца всех народов". Не то чтобы ответ на вопрос, заданный в начале фильма, как могло случиться, что народ-богоносец так легко отвернулся от церкви, оказался очень убедителен. Ответ прост: кто верил, тот и продолжал верить, кто не стоек был в вере, - о том другой разговор. Но в фильме речь о тех, кто был стоек. О священниках, расстрелянных и отправленных в лагеря. О патриархе Тихоне и митрополитах, которых он выделял как продолжателей своего дела. О внутреннем расколе церкви и его причинах. Об обычных прихожанках московского храма, которые 4 сентября 1'41 года вчетвером обходили Кремль с крестным ходом. Благо в том сентябре точно было никому не до них. О ночном приглашении к Сталину митрополита Сергия осенью 1'43-го и задумчивом вопросе вождя, отчего это нет у нас кадров священнослужителей. И о созыве собора через четыре дня, на который 1' архиереев доставляли самолетами прямо с гулаговских нар. Но закончится война, где "Господь даровал нам победу", и в 1'51-м отца Иоанна Крестьянкина арестуют за то, что в проповеди Александр Невский назван святым православным князем. Залотуха вводит в картину огромный пласт нового документального материала, в том числе неожиданной немецкой хроники времен войны. Плюс монтажные стыки, высекающие новые смыслы. Рисующие историю как мистерию, тайну которой нельзя разгадать, но к которой можно приблизиться. Не знаю, как обстоит дело с показом фильма "Ангел русской церкви...", но ни сериал, созданный по идее Андрея Смирнова, ни картина Кончаловского телеканалами пока не куплены. Ситуация показательная. Причем характеризующая не столько именно эти работы, сколько вообще отношения кинематографистов с ТВ. Как ни странно, эти отношения напоминают те, что сложились у крестьян с хозяевами городских рынков. Ситуацию определяет не тот, кто производит продукт, а тот, кто держит торговую точку. Держателям телевизионных "точек" не пригодились даже фильмы, возвращающиеся к трагедии Беслана. Вадим Цаликов в прошлом году сделал фильм "Граждане Беслана", в этом году привез на фестиваль картину "Отставной учитель" - про ветерана войны, который много лет был учителем истории в той самой школе N 1 города Беслан. Выйдя на пенсию, он каждый год приходил первого сентября к школе. Пришел и в 2004 году. Его рассказ о страшных событиях, о погибших и выживших - потрясающий человеческий документ. Но - открытый только для фестиваля. Вот и получается, что интерес зрителей к документальному кино происходит во многом не благодаря, а вопреки телевидению. Люди просто понимают: документальное кино сегодня - это эксклюзив. Что-то вроде продукции от кутюр, которую можно увидеть только на Неделях высокой моды в Милане или Париже. У нас же - отличное документальное кино можно увидеть только на недельных показах в Екатеринбурге. Подчеркиваю - документальное кино мирового уровня. Среди конкурсных картин - не только российские, но и из стран СНГ и Балтии, "Россия" - открытый фест. Поэтому здесь можно посмотреть, скажем, фильм "Заведенка" Галины Адамович, что получил приз фестиваля в Карловых Варах. Хлопотная деревенская жизнь огромной крестьянской семьи (родители, их 12 детей, 7 внуков и 4 коровы), живущей выращиванием огурцов в теплице, снята с юмором, любовью и вроде бы без пафоса. Свадебное гулянье в финале напомнит интонацией фильмы Кустурицы. Но едва ли не важнее Теплая наблюдательность автора, позволяющая увидеть, как подвыпившему на празднике мужичку приглаживает вихры сотрапезник. Этот мир, где все идет, "как заведено", по порядку, согрет теплом и любовью. И потому, несмотря на очевидную тяжесть жизни, снят как мир гармонии, а значит, идиллии. Поразительно, что в том же ключе - отнюдь не публицистическом - снимает свою короткометражку о работе в "копанках", как зовут на Украине заброшенные шахты, Мурат Мамедов. Его фильм "Адам и Ева" опять-таки не только об опасностях и тяжести шахтерской жизни, но и о любви и семье, ради которой люди фактически рискуют жизнью. Название фильма подчеркивает стремление документалиста за буднями черных шахтерских дней увидеть черты вечного библейского сюжета. Точно так же подходит к сюжету о жизни афганских беженцев на границе с Таджикистаном Орзу Шарипов в 20-минутной картине "11 000 км от Нью-Йорка". Бегство от войны, жизнь в шалашах из сучьев и соломы, вода из колодца в жестяной банке с надписью USA, хлеб из муки, что в мешках с гуманитарной помощью... В центре фильма оказывается представление о теракте в Нью-Йорке 11 сентября, которое организует перед беженцами один из бывших актеров. Небоскреб в виде старых одежд на палках. Бегущий мальчик, изображающий самолет. Плач детей. И крики зрителей: "Смерть террористам". "Они такие же люди, как вы", - говорит актер беженцам об американцах. Одновременно это послание всем нам. Если у этих неграмотных людей, изгнанных войной из родных мест, хватает тепла и сострадания сочувствовать людям за 11 тысяч км от них, то у умных и цивилизованных жителей мегаполиса вроде бы тем более должно хватить разума и любви для сострадания им. Иначе говоря, документальное кино в лучших своих образцах стремится напомнить о базовых человеческих ценностях - мире, любви, семье, единстве с природой... Не его вина, что эти ценности иногда легче всего обнаружить вдали от цивилизации, как это делает Эдгар Бартенев, снявший картину "Яптик-хэсе" о жизни ненецкой семьи на полуострове Ямал. В сущности, документальное кино выполняет роль сталкера, осваивая незнакомую территорию реальности вне глянца и телекартинки и обрисовывая контур новых зрительских ожиданий. Иногда нам трудно себя узнать в кадре, как трудно ребенку увидеть себя первый раз в зеркале, как это происходит в фильме Виктора Косаковского "Свято". Но это единственный путь к себе. Спасибо кино, что оно нам тут помощник. Фото: - Кадр из фильма "Заведенка". Режиссер и автор сценария - Галина Адамович. Киностудия "Беларусъфилъм" (Минск) | |
| Просмотров: 401 | Рейтинг: 5.0/1 |
| Всего комментариев: 0 | |
